Пресса

Оставить всё, как есть, или Забыть, как страшный сон

Александр ШЕСТЕРИКОВ   

12 Дек. 2016

Такие вопросы значились в купонах для голосования, которые посетители Канского драматического театра бросали в урны после очередного спектакля. Точнее сказать - после эскиза спектакля.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

В прошлые выходные Канск принимал «Театральную лабораторию». Главной составляющей «Лаборатории» стало создание эскизов спектаклей. В этом году уклон был взят на театр для детей. За эскизы голосовали зрители: забыть эти «демонстрационные образцы» навсегда, довести до ума или оставить в репертуаре театра «как есть». Поучаствовали в этом театральном плебисците и «Канские ведомости». Мы тоже отправили в урну для голосования соответствующие нашему мнению купоны. Предлагаем и читателям составить своё мнение об эскизах - насколько вообще это возможно сделать лишь по описаниям.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Одиночество, гордыня, предательство

Алексей Размахов из Москвы поставил эскиз «Черная курица» по повести «Чёрная курица, или Подземные жители».

Все три режиссера, приехавшие в Канск на эту «Театральную лабораторию», весьма молоды. Впрочем, такое случается не впервые. Наверное, для режиссера это возраст совсем нежный: старшему из них, как раз Алексею Размахову, 34 года. А младшему - 28. Но это не должно смущать и вводить в заблуждение местных скептиков. Им может показаться, что в Канск сослали какой-то неликвид, «и кушайте, что дают». Все трое талантливы, по-хорошему дерзки, получили хорошее театральное образование, уже отметились в интересных проектах. В общем, люди с потенциалом.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Самый простой и, может быть, пошлый способ быстро и доходчиво передать значимость человека - это сказать, кого он знает. Простите, не удержусь. Так, например, Алексей Размахов уже записал в свой актив работу в театре имени М.Н. Ермоловой над спектаклем «Из пустоты...» (восемь поэтов)» вместе с Олегом Меньшиковым, народным артистом России, худруком театра Ермоловой. Вот я вижу Размахова с Меньшиковым на телеканале «Культура» у Алекса Дубаса, а вот Размахов в канском театре. Правда, без Меньшикова. Ну да ладно, уверен: поработать с такими людьми для наших актёров - это светлая радость и свежего воздуха глоток.

Итак, «Черная курица» Размахова-Погорельского открывала линейку эскизов. Я могу ошибаться, но мне кажется, что эта повесть - из тех, которую не так много людей читало, но примерно, о чем она - знают или припоминают многие.

10-летний мальчик Алёша оставлен родителями учиться в петербургском пансионе конца 18 века. На почве одиночества и безысходности он очень близко сошелся с местными курицами, потом спас от кастрюли чёрную хохлатую Чернушку. Та оказалась министром тайного подземного народа, с которым и познакомила мальчика.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

За его поступок ему даровали возможность знать все школьные уроки «на пять», и обязали хранить тайну. После такой инициации Алеша стал хватать «звезды с неба», но быстро зазнался, потом потерял дар, как говорит молодежь, читерства, и в конце концов предал тайный народец, рассказав о нем учителю, а для подземных жителей это было хуже некуда.

Алексей Размахов, как и положено молодому и современному режиссеру, похоже, не очень любит быть «под автором» текста. В случае с «Курицей» так и было. Эскиз начался с того, как родители играючи оставляют Алешу в пансионе. Это выглядело так, словно ребенка бросают в детском доме. Такое щемящее чувство сохранено на протяжении всего спектакля, и даже само световое и цветовое решение получилось таким, словно смотришь депрессивное черно-белое кино. Вдобавок главный герой был представлен большой куклой, набитой бумагой, (теперь понятно, зачем драмтеатр искал по городу старые газеты). Лишь однажды Алёша делается настоящим: когда он попадает в мир подземных жителей, и его играет живой актер.

Ребенка как куклу бросили в пансионат. И вроде Погорельский в свою эпоху романтизма писал немного о другом. А здесь, в наше время, даже ребенку - зал был полон учениками средних классов - было понятно, что одиночество это очень грустно. Мне кажется, детская аудитория не сумела считать смысл того, что плохо обманывать и достигать успеха жульническим, волшебным способом. То ли нацеленный на детскую аудиторию спектакль не донес этот смысл должным образом, то ли дети в зале успех любой ценой считают делом в порядке вещей... Зато они понимают, что предательство - это очень плохо. И это было прекрасно понято залом.

Детство, шалость, беспредел

Никита Бетехтин, также из Москвы, сделал эскиз спектакля «Эмиль».

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Если помните, этот дублированный шведско-немецкий сериал «Эмиль из Леннеберги» про белокурого мальчишку-сорванца, или читали книжку Астрид Линдгрен, то знаете, о чем идет речь. Это история Эмиля, живущего с семьей на хуторе: папа, мама, младшая сестра. Мальчик буквально живет тем, что придумывает всякие шалости, это ребенок-катастрофа, и недоразумения случаются вокруг него, даже если он их не замышлял.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Этот эскиз, как мне показалось, единственный из трех, наиболее точно направлен на младшего зрителя. Идеальный спектакль для Нового года и Рождества.

Зрителей начали запускать в комнату, которая в обычной жизни является репетиционной. Посреди - длинный стол, имитация жилого дома, окна завешаны, горит вечерняя лампа. Зрителей, большей частью детей, запустили в комнату и рассадили по периметру. Некоторые места, например, домашнее кресло, были запрещены к посадке. Почему - стало ясно, когда погас свет, загорелся ночник, запел сверчок и мы оказались словно тайными свидетелями чужой жизни уютного старо-шведского дома. Пришел папа, сел в кресло. Нас словно нет. Это само по себе уже аттракцион. А потом началось.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Надеюсь, не с одним мной на этих «Лабораториях» случается следующее. Сначала ты сидишь и смотришь, и думаешь - как же круто, как хорошо придумано, какая оригинальная находка! Потом эскиз заканчивается, начинается обсуждение. Вначале дают высказаться присутствующим детям и студентам с их в разной степени наивными или уместными замечаниями и впечатлениями о только что увиденном. И тогда режиссер немного сияет. Еще бы, ты переживаешь за свое детище. Никита Бетехтин сидел тут же, среди зрителей, и так неразрывно был с актерами, ставшими ЕГО актерами всего на три дня, что по губам было видно, как он беззвучно проговаривает реплики вместе с артистами.

А потом в дело вступают театральные критики, приехавшие вместе с режиссерами. Они съели на этом деле тонну собак и видят насквозь ткань спектакля, и разбирают его на молекулы. И ты сидишь и думаешь: точно, почему я сразу об этому не подумал. Здесь режиссер слишком скомкал переход Эмиля-сорванца, на которого всю дорогу сердится папа, к Эмилю-спасителю, совершившему прекрасный поступок. И прочее, и прочее.

Но это всё потом, а сначала был яркий, живой, пёстрый драйв. Персонажи, ворвавшиеся в комнату как взрывная волна, бегают, ловят крысу, выдирают зуб и снимают супницу с головы, чуть ли не наступая тебе на ноги. В этой энергетической сопричастности и плюс, и минус. Ведь зрители видят все огрехи - парик, переодевание актеров, детали нижнего белья актрис, например. Но об этом будут говорить потом, на обсуждении эскиза. Ведь на то он и эскиз, чтобы над ним еще поработать.

Надеюсь, «Эмиль» останется в Канске, и наши дети будут ходить в гости к нему домой. Мы видели точно: им понравилось.

Ангелы, демоны, спелый гранат

Максим Соколов из Петербурга сделал эскиз «Скеллиг».

Признаюсь, роман Дэвида Алмонда «Скеллиг» я не читал. Это подростковая фантастика, что является, надеюсь, смягчающим обстоятельством. Радует, что в зале нашлись школьники, которые вполне в курсе Алмонда и его книг. Хоть в романе действие происходит в Англии, режиссер Максим Соколов перенёс его, похоже, в Америку. Наверное, для пущей архетипичности. Получается, что российские подростки лучше ассоциируют себя с штатовскими, чем с британскими? Об этом он сам говорил в первый день «Лаборатории», да и саундтрек эскиза как бы намекал. Тогда можно было засадить Скеллига сразу в российский сарай для полной идентичности.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Парень по имени Майкл приехал с семьей в новый район и обнаружил в гараже странное существо с крыльями по имени Скеллиг. Птица? Но за китайской едой и темным пивом он гонял мальчика, как человек.

Даже для экспериментаторского духа «Театральной лаборатории» эскиз выстроили необычно. Зрители находились на сцене и справа, а действие происходило в левой части сцены, вверху, на инженерных конструкциях, и немного в зрительном зале. В этом трехмерном пространстве проходит жизнь типичных подростков - школа, дом, футбол, девушка. Еще один важный момент - экран. На нем возникали цитаты или показывали видео.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Максим Соколов «написал» свой эскиз очень точными мазками и символами. Здесь сплошная природа человека. Интересно, как это умело подано для юной аудитории. Может ли эволюция повернуть вспять? Может - человек деградирует. Или наоборот. Правда ли, что лопатки у человека - это зачатки крыльев? Тем временем на экране мы видим ускоренные съемки птенца, который оперяется на наших глазах. И всего здесь происходит так много, что не знаешь, на что смотреть. И эта девушка Мина, подруга героя, которая вверху, под куполом театра, на своих железных лестницах чуть ли не танцует вокруг шеста. Но это не стриптиз.

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Снова поднята вечная тема тоталитарности в системе образования. Спектакль, если он останется на канской сцене, стоит посмотреть не только школьникам, но и педагогам. Особенно тем, кто пытается ломать нетипичных детей, не соответствующих учительским представлениям о норме. Но сколько их не вдалбливай в шаблоны, жизнь возьмет своё. И когда герои разламывают спелый, сочный до порочности плод граната, теряет самообладание даже тот, кто пришел назидать свой безжизненный порядок. «Какая разница, учишься ты в школе или дома, если ты сам настоящий!». Быть свободным и самим собой, любить близких - что еще хочется знать в этом возрасте?

Фото Александра ШЕСТЕРИКОВА.

Главный герой оказался настоящим, да и с другом он помирился, а Скеллиг оказался не страшным, а даже наоборот, ангелом - во всяком случае, дети его не испугались. Не будем рассказывать, чем всё закончилось - вдруг «Скеллиг» приживется в глубине сцены драмтеатра!