Канский драматический театр

Свою работу нужно просто любить.

В прошлую субботу спектаклем "КинIV" открыл 102-й театральный сезон Канский театр драмы.

Три замечательных мужских роли, которые никак нельзя назвать проходными…. Искромётно, с полной самоотдачей играет артист Олег Мичков, с щемящей надсадностью ведёт свою партию Павел Рубан, полна душевности и удивительной теплоты роль Владимира Сальникова.

Все они были выдвинуты на различные номинации "Театральной весны" 2008 года. Победа в номинации "Лучший мужской эпизод" в спектакле "Кин IV" досталась Владимиру Сальникову. Актёру, чьё имя почти ни о чём не говорит юным любителям театра, но бесконечно много тем, кто оставался неизменно предан Канскому театру, последние тридцать и более лет.

Сальниковы - очень значимое имя на Канской сцене. В далёкие шестидесятые блистал на подмостках нашего театра, тогда ещё в здании клуба им.Дзержинского, Георгий Никандрович Сальников. Много запоминающихся образов создала Вера Яковлевна Сальникова. Начинал в те годы и сам Владимир Георгиевич, ещё парнишкой выходя на сцену вместе с родителями. А потом…. об этом лучше поведает сам Владимир Георгиевич.

"- Я вырос в театре, можно сказать, родился в театре, и так привык к этой атмосфере. Отец работал в Ульяновском театре, в Грозном, потом переезжали во Фрунзе, в Алма-Ата, Усть-Каменогорск, Северодвинск…. Дело в том, что Георгий Никандрович исполнял роль Ленина.

Тогда ведь, если, по партийной линии предлагали, отказаться было не возможно. И где требовался актёр на эту роль, туда его и отправляли.

Вот так и получилось, что добрались мы до Канска.

В то время директором был Андрей Евгеньевич Вронский, после его сменил Александр Адамович Абих. Замечательные личности…. Театр пользовался всеобщей любовью. В начале 60-х он находился в клубе им. Дзержинского. Идёшь в театр перед спектаклем, и уже на подходах к театру, начиная от трикотажной фабрики, стояли люди и спрашивали лишнего билетика. Пока идёшь до театра, у тебя двадцать-тридцать раз спросят. На любой спектакль (не на премьеру) попасть было невозможно. В фойе играл оркестр, работал буфет. Люди приходили за два часа до спектакля послушать музыку, потанцевать. В этом театре я исполнил первые свои роли, детские ещё. В "Кремлёвских курантах" и "Именем революции"…. Беспризорников играл, всякие небольшие эпизоды….

- Как Вы воспринимали театр в детстве?

- О! Я очень любил, когда происходила, как говорится, чистая перемена декораций, закрывался занавес, стучали молотки. Сидишь и с волнением ждёшь, что тебя ожидает в следующей сцене? Помню, сами, сделали поворотный круг. Инициатором был Игорь Догмаров, сын Ирины Ивановны Белозеровой. Актёром работал, талантливый во всех отношениях. Круг крутился не мотором, а ногами: поставили ролики резиновые, настелили четыре слоя брусков, и он шел совершенно бесшумно. Это давало возможность убыстрять смену картин.

- Когда на сцене работал ваш отец, великолепный актер, Вам приходилось сложно? Наверняка сравнивали?

- Безусловно. Это в какой то мере повлияло на мой уход из театра. А ещё…. В театре труд всегда плохо оплачивался, а появилась семья, финансовые трудности. Был актёром, перешёл в заведующие постановочной частью только из-за денег, в свободное время ходил подрабатывал. При окладе 120-130 рублей было трудно. В конце концов, я ушёл в школу, и проработал в школе в общей сложности 25 лет, в посёлке Бор Туруханского района. Потом началась перестройка, всё изменилось.

Переехал в Канск. И все 25 лет вёл различные театральные студии - как видите, с театром не расставался. По сути, актёр и учитель - это смежные профессии. Учитель на уроке актёр и режиссёр одновременно….

А вот когда ушёл на пенсию, подумал: почему бы ни поработать в театре ещё. Ведь это моя стихия. Я даже не ожидал, что буду так востребован в театре, просто шёл сюда заняться любимым делом. А получилось так, что загружен довольно много.

- Как домашние восприняли Ваше возвращение в театр?

- С улыбкой. Мама с небольшим недоумением. Но потом поняла. Я в театр шёл, чтобы побыть дома. Люблю театр - вроде как возвращение на родину….

- А какое-то потрясение после столь долгого перерыва ощущается?

- Нет, мне все знакомо. Насколько мне всё удаётся профессионально, я не могу судить. Восстанавливать форму мне, конечно, пришлось - ведь уже за 60. Но стараюсь не отставать от молодёжи.

- Каким нашли театр после столь длительного перерыва?

- Трудно сравнивать. Я ушёл в 1986 году. Планка, на мой взгляд, театральная упала сильно. Отношение…. Театру нужно служить преданно, не отвлекаться на какие-то посторонние вещи, не связанные с театральной деятельностью. Я понимаю актёров, которые подрабатывают на телевидении…. там находят родственные специальности, но когда человек занимается посторонним делом, это, на мой взгляд, мешает.

- Вы пришли в театр два года назад. Какие отношения сложились с коллективом?

- Нормальные. Я с уважением отношусь ко всем. Театр- это такой организм, который всегда бурлит. Интриги, какие-то коллизии. Коллектив у нас хороший, люди творческие, работают с желанием. Но само отношение к театру, как к искусству в обществе снизилось. Театр перестал быть тайной. Вся жизнь актёров раньше была окутана ореолом таинственности. А сейчас все это стали выносить…. И телевидение, и средства массовой информации всю эту кухню стали подавать как бы изнутри. И люди потеряли интерес к театру. Сейчас телевидение, компьютерная графика, кино совершили такой переворот в сознании людей, что их трудно чем-нибудь удивить. Единственное, что остаётся - непосредственное общение, прямой контакт артист - зритель. Это ещё создаёт какую-то атмосферу театральности….

- А на сколько вам близка роль Соломона в "Кине",если, конечно, близка?

- Она мне очень близка. Соломон-человек добрый, любящий театр, провёл там всю жизнь…. Суфлёр - вроде, небольшая должность, но он человек театральный и это мне понятно. Он живёт интересами театра и любовью к Кину. Я люблю такие роли, которые навеяны теплом душевным. Театр нужно просто любить, понимать и знать его. Все же идёт от того, насколько любит человек исполняемую работу….

- Удачи вам в новом театральном сезоне, Владимир Георгиевич!"

Владимир Борисов.

Мастерски жениться.

В минувшие выходные на сцене Канского драматического театра прошла премьера спектакля по пьесе Н.В.Гоголя "Женитьба". Поставил спектакль режиссер Василий Вавилов. Пьеса классика отечественной и мировой литературы не нуждается в особом представлении, в декабре 1842 года в Петербурге состоялась первая премьера "Женитьбы", с этого времени пьеса неизменно остается в репертуаре многих театров страны и пользуется заслуженным успехов у зрителей.

Работа над столь известным произведением - значимый этап для любого театрального коллектива. Для небольшого Канского театра, актёрский потенциал которого нельзя назвать выдающимся, - это поистине космическая вершина. И она, пусть и не без некоторых потерь, но была взята.

Хочется отметить, что и сам автор создал свою комедию далеко не за один присест. Год 1833-начало работы над "Женитьбой" - был очень сложным для Гоголя. " - Я стою в бездействии, в неподвижности, -признавался он в феврале 1833 года в одном из писем к друзьям. Мелкого не хочется! Великое не выдумывается! Одним словом, умственный запор".

Идея будущей комедии пришла только летом после череды сватовства и последовавшей свадьбы сестры Марии, придумалась название (первоначально "Женихи"), на этом всё остановилось. И только почти через десятилетие точка в начатой пьесе была поставлена.

В режиссёрской же работе над каннским спектаклем, напротив, "умственных запоров" не наблюдалось. Василий Вавилов, достаточно опытный режиссёр, красиво и изящно создал общий каркас постановки. Тут всё гармонично, выверено. О Вавилове очень точно отозвался красноярский артист Геннадий Кадочников, который долгое время работал в Канском театре: "Чистенько ставит, вкусно!" Этими качествами отличается большинство работ режиссёра, поставленных на Канской сцене. Наиболее блестящие из них "Не всё коту масленица" по Островскому и "Панночка" на основе гоголевского "Вия". Возможно, это совпадения, но несомненно то, что успех режиссёру приносит именно российская драматургическая классика. Гоголь, Островский - это именно его, вавиловская стихия, в ней он и свободен, и естественен, и узнаваем. Даже если нынешней спектакль является своеобразным соцзаказом, приуроченным к 200-летию великого писателя, который будет отмечаться в 2009 году, эту работу Вавилова уже сегодня никак нельзя назвать, ни случайной, ни проходной. Она сделана умелой рукой и неравнодушным умом. Почти с полной уверенностью можно сказать, что постановка займет достойное место в галерее наиболее удачных работ мастера.

Удачна постановка и для Канского театра. Вообще, нужно отметить, 102-й сезон во многом удачно сложился для коллектива в творческом плане. Подряд три весомых, значительных работы - "Кин" и "Слишком женатый таксист" Андрея Пашнина и теперь "Женитьба" Василия Вавилова.

Интересных сценографических решений можно ждать и от пришедшего в этом году в театр очень значительного художника Юрия Мальцева (сейчас он готовит вместе с главным режиссёром театра А. Луканиным новогоднюю сказку).

Много надежд возлагается и на нового директора театра Владимира Мясников. Кстати, именно Владимир Мясников исполнил в прошедшей премьере одну из центральных ролей. Просто, логически выверено, убедительно, быть может, с некоторой долей жесткости, но мастерски - так можно характеризовать это первое выступление актёра Владимира Мясникова перед Канским зрителем уже в ипостаси артиста городского театра. Интересно было бы увидеть Мясникова и в других ролях, сделанных уже "под него".

Нужно сказать, что актёрских работ в спектакле немало. Очень ярко, колоритно смотрится женская часть труппы. Галина Латышева, Ольга Рукосуева, Елена Якушенко, Зоя Пухлякова….

Сколько в их игре веселья, задора, чего-то живого, ядреного, того, что характеризует русский характер!

Галина Латышева впервые выступила в непривычной для неё характерной роли свахи. Латышева играет аппетитно, как некогда это делала Екатерина Минкова, но с особой латышевской интонацией. Нельзя не увлечься этой ролью.

Довольно сложный образ и у Ольги Рукосуевой служанка в доме. Почти без слов, без особой значимости для пьесы в целом, а смотришь, и оторваться не можешь. Бывает, и дожидаешься - когда же появится смешная девчонка, как будто бы пришедшая из "весёлых ребят" Александрова.

Значительны и мужские работы: Подколесин (артист Олег Мичков), Жевакин (артист Владимир Сальников), Яичница (заслуженный артист России Василий Васин), Анучкин (Владимир Иванов).

Очень трогательный персонаж у Сальникова. Горестно и обидно за Жевакина. Это, по существу, драма одинокого пожилого человека. Неимоверно трудна главная роль: Подколесин чем-то похож на героя Ивана Гончарова Илью Обломова. Он, живущий в замкнутом, закупоренном мирке, больше рассуждает о жизни, чем живёт. Ему в своём мирке хоть и скучно, и затхло, но, тем не менее, привычно и нехлопотно.

Изначально может показаться, что персонаж этот совершенно не современен…. Но если откинуть внешнее да ещё и отстранится от штампов, навязанных нам телевидением и кино, то, можно, наконец-то, понять, что "закупоренный мир" - это то, что составляет основу и сегодняшней жизни. Мы с вами во многом и есть "подколесины", не умеющие отрешиться от обыденного. Тут даже не в самом факте женитьбы дело, а в умении вбирать в себя жизнь, в умении обновляться.

Тема может показаться неактуальной ещё и потому, что сегодня, и не принято быть никем (и ничем), кроме как Подколесиным.

Этой темы боятся, она - табу, но это не говорит, что она отсутствует. Более того, сегодня она актуальнее, чем когда бы то ни было.

Другое дело, смогли ли её полностью раскрыть артисты театра…. Вопрос спорный, мнения здесь диаметрально противоположные. Но важно то, что коллектив театра, не побоялся за эту работу взяться. Честь им за это и хвала. Спектакль смотрится легко и непринуждённо. И по большому счёту, это успех Канского театра.

Старушек убивает время.

Написанная более полувека назад английским драматургом Джоном Патриком, пьеса актуальна и в наши дни. Действие происходит в трущобах какого-то западного города в 60-х годах прошлого столетия. Памела Кронки -немолодая женщина, живущая в уединении в полуразрушенном доме рядом с городской свалкой. Она собирает всё, что можно притащить в дом в её маленькой тележке. Волею судьбы женщина знакомится с мошенниками Солом Бозо, Бредом Винером и Глорией Гулок. Все трое - распространителями фальшивой парфюмерии. Памела принимает трёх жуликов как лучших друзей. А те, узнав, что старушка может себя застраховать на 50 тысяч долларов, решают принять её в свою фирму и помочь отправиться на тот свет. В этом случае "партнёры" получат деньги и "начнут новую честную жизнь". Поэтому Сол Бозо и говорит: "Старушек убивает время. Мы только чуть-чуть поможем старой женщине". Аферисты пытаются осуществить свой коварный план. Однако Памела - крепкий орешек. И сила её в исключительной доброте, чрезвычайном обаянии, живости характера и весёлом нраве. Доброта Памелы помогает трём авантюристам забыть о коварстве и переродится. Одним словом, это как раз тот случай, когда перед силою добра зло бессильно.

По словам директора театра Владимира Мясникова, с этой пьесой у канских актёров очень много связано. Изначально её постановка предполагалась как самостоятельная работа актёрского состава, так называемый тренинг. "Алла Васильева, режиссёр из Красноярска, помогала нам работать над спектаклем. И два года назад, когда моя деятельность в театре только начиналась, хотелось какого-то эксперимента. Первый показ спектакля "Ах, как бы нам пришить старушку" был закрытый. Зрители сидели на сцене, была создана камерность", - рассказывает Владимир Мясников. И только осенью 2010 года пришла идея вывести спектакль на большую сцену. Все артисты были знакомы с материалом, и не хотелось бросать начатую работу. Всего на два дня Алла Васильева снова приехала в каннский драматический, чтобы внести несколько штрихов в официальную версию спектакля. К тому же, трагикомедия как самый тонкий, срединный театральный жанр ставился в нашем театре впервые. Бесспорно, яркие характеры, блестящие диалоги, лёгкий, но местами закрученный сюжет, чёрный юмор - вот главные козыри спектакля. И зрители могут считать себя его создателями. Несомненно, что на их реакции и оценках будет выстраиваться дальнейшая работа над постановкой.

Анна Воробей.

Эх, гулять, так гулять!

В минувшие выходные коллектив театра удивил любителей театрального искусства новой премьерой. Спектакль "Просто о сложном и сложно, о простом" значится в афише как театральный расколбас. И явление это нужно сказать, на нашей сцене неожиданное и яркое. Такой непринуждённый выдох после всех серьёзных и масштабных работ - эх, гулять, так гулять!.... Жить, смеяться, любить, быть молодым - вот что по замыслу авторов спектакля Лилии Зверевой и Юлии Сорокиной, главное в нашей жизни. И это, наверное, правильно. После всех сложностей и заскорузлостей нашей жизни ведь так подчас хочется встряхнуться, броситься в неопределённость, беспечность, в стремнину свершений…. Недавно в одной книге прочёл такое определение нашего времени: "Это время тотальной усталости. Энергия и энтузиазм прежней эпохи сменились вялостью и разочарованием. Создалось такое впечатление, что пружина государственной воли распрямилась, и больше неоткуда черпать энергию и силы. Исчезло или сильно поубавилось чувство яркости и полноты жизни, кажется, на всем налёт вялости и скуки. Постепенно складывалось то состояние и мироощущение, которое нынче называют словом "неопределённость". Меньше веры, меньше надежды, меньше радости и, как это ни печально, больше алкоголя…" Правильно, пожалуй, но тоскливо не в меру.

И вот новый спектакль театра. Ощущение, что кто-то перевернул песочные часы вечности, наступила новая эпоха - уныние и апатия, остались где-то там, под толщей песка….

Это поистине радужное видение - завораживающая феерия света, чувства и юности. Восторженно светятся глаза актёров - в них столько веры и упоения своей работай, в них столько живого трепета, озорства, если хотите, что невольно заражаешься всем этим…. Давно не приходилось видеть истинного наслаждения свом делом, бесконечную влюблённость в свет сегодняшнего дня.

Вот, кажется, ты уже весь покрылся канелюрами времени и нет тому возраста…. А вот уже облетают шершавые струпья, и совсем юная душа проглядывает из-под ломких пластин и удивленно тянется навстречу новизне. Увлечённость жизнью и новизна - это, пожалуй, главные действующие лица и основной стержень выпущенного спектакля.

Действие, разворачивающееся на сцене, в своём откровении и задушевности во многом сказочное. И поэтому здесь вполне объяснимо появление волшебника со сверкающей палочкой в руке (арт. Олег Мичков) в дуэте с карикатурной Коломбиной, облачённой в балетную пачку (арт. Александр Шишулькин). Это молчаливый парад грёз, парад видений - порой прекрасных, порой ироничных, порой жутковатых (первый выход артистов массовки вызвал у меня ассоциации с выходом нечистой силы в фильме "Вий"), только ни в коем случае не скучных.

Этот спектакль вырос из театральных капустников, из той потенциальной энергии молодости, что в избытке таится в обновленном коллективе Канского театра драмы, ведь этом сезоне прибавилось шесть молодых артистов: Денис Зиновьев, Алексей Василевич, Александр Арбузов, Вера Солянкина, Людмила Иванова, Ольга Вольская. Главные встречи у Канского зрителя с ними ещё впереди.

Театр не только омолодился, но и значительно оживился. Прибавилось дерзости, полёта в его спектаклях…. Безнадёга, которая определяла череду последних лет канской культурной жизни, начала развеиваться.

Появление спектакля "Просто о сложном и сложно о простом" может показаться спонтанным, созданным из малых заметок…. Но, выстроенный умелой режиссёрской рукой, он сумел стать чем-то значительным и где-то даже этапным. Заданный тон очень чист, высок, значителен и многообещающ. И, глядя на этих красивых ребят, понимаешь: яркие, самые неожиданные проекты им по силам.

Владимир Борисов.

Равенхилл, твою "мать"…

Наши актёры вернулись из города Лысьва, что в Пермском крае, где проходил восьмой по счёту Всероссийский фестиваль театров малых городов. Самое примечательное в том, что каннская труппа не только представляла на общероссийском уровне Красноярский край и Восточную Сибирь, но и стала победителем. Специальный приз "Надежда" от председателя жюри Татьяны Догилевой получила Ирина Шудрова за роль в пьесе "Мать" петербуржского режиссёра Семёна Александровского. Знакомого каннским зрителям по "Театральной лаборатории", проходившей у нас в прошлой осенью, и моноспектаклю по Чарльзу Буковски, напугавшему обывателя ненормативной лексикой.

Нужно сказать, Марк Равенхилл, автор пьесы - культовая фигура современного театра, один из лидеров так называемой "новой волны" британской драматургии, также допускает словечки. Поэтому публику к таким спектаклям нужно специально готовить. Кстати, это не совсем даже спектакль, а читка пьесы, правда облагороженная светом, музыкой и сценическими решениями. Ирина не читала, а именно сыграла роль матери, к которой пришли сообщить, что её сын погиб в бою. Особое признание со стороны публики и театральных профессионалов актриса получила тогда, когда все увидели разницу в возрасте достаточно юной Ирины Шудровой и её героини. В читке также задействованы режиссёр Семён Александровский и Инна Жигулёва.

Для Лысьвы критиками было отсмотрено 300 провинциальных спектаклей. На фестиваль попало 13 лучших. Главный учредитель - Евгений Миронов, народный артист России. Проект создавался как некая вторая "Маска". Вопреки сложившемуся правилу, Догилева поставила условием своей работы на фестивале учреждение ею своих призов (помимо традиционного главного приза, дающего право выступить в Москве). Татьяне Анатольевне разрешили наградить актёров за лучшие мужскую и женскую роли. В итоге, как поведал Миронов, Догилева выпросила ещё один, специальный приз председателя жюри, который и вручила Шудровой. Ирина, между прочем, за роль Хейли в этом, в общем-то, "зачаточном", (но " зачётном") 35-минутном спектакле получает уже второй, самый реальный приз, причём всегда с приставкой "спец" - отмечена она была и на минувшей "Театральной весне" в Красноярске. Призом там, кстати, было право посетить любой театральный фестиваль в России в 2010-2011 годах.

Похоже, не оставляющей никого равнодушным, душераздирающей равенхилловской "Матери" так и суждено жить в формате читки. Во-первых, потому что он и без того по серьёзному хорош и менять что-то - рискованно, а во-вторых, для дальнейших показов широкому зрителю и развития его в полноценную постановку нужно решать вопросы авторских прав. В России есть представители Марка Равенхилла, и Владимир Мясников, директор театра, очень надеется, что деньги за "Мать" попросят адекватные бюджету Канского драмтеатра. К тому же, как рассказал Мясников, Татьяна Догилева пообещала посодействовать, чтобы автор дал добро и на "Мать", и на второй акт, до которого Александровский намеривается добраться. Такова жизнь: мало кто знает, что даже за каждый показ шекспировского "Отелло" драмтеатр отчисляет определённые проценты от сборов, нет, не потомкам драматурга, Вильяма, а каким-то внукам Пастернака, переводившего на русский язык великие пьесы.

Ирина Шудроава:

- Конечно, была мечта хоть в чём-то победить. Ехали с удовольствием, к новым людям и смене обстановки, волновались, шутили про город Лысьву, о котором знали только, что там делают кухонные плиты. Оказался очень чистый и театральный город. Формат читки помогает в более резкой форме сказать людям то, от чего они привыкли отворачиваться. Людям хочется смеяться и не думать, что сейчас где-то проливается кровь. Мы помогали Семёну донести до зрителя именно это. А играть серьёзную роль не так трудно.

Страница 10 из 13

Пресса