Канский драматический театр

"Отелло": Мокрое дело

В драматическом театре прошли первые показы трагедии Уильяма Шекспира "Отелло". Пожалуй, ещё ни одна работа канских театралов не вызывала столько разговоров и ожиданий.

Напомним, спектакль делали люди из театральных столиц. Режиссером был выбран Роман Феодори из Петербурга, ассистент режиссёра - Максим Астафьев, Барнаул, сценографией и костюмами занимался Даниил Ахмедов из Москвы, хореограф Наталья Шурганова приехала из Тюмени, музыкальным руководителем стал красноярец Дмитрий Троегубов. В остальном проект лег на плечи канской труппы.

Стратегия премьеры

Процесс постановки "Отелло" сопровождался необычайным интересом, подогреваемым откуда-то из недр театра недосказанностью и даже слухами. Ещё одно "впервые": "Отелло" сопровождала весьма интенсивная реклама, что по части театров случается крайне редко, тем более если говорить о театре в Канске. Вдобавок в интернете было создано специальное сообщество, и в один из премьерных дней смотреть "Отелло" должна была приехать театральная общественность из Красноярска и из других городов. Все это - часть программы модернизации и оживления нашего театра, реализуемой его директором Владимиром Мясниковым.

Заинтригованные зрители, пришедшие смотреть трагедию, были действительно озадачены. Наверное, четверть зрительских кресел оказалась убрана. На их место вторглись разросшиеся помосты, с люками, бассейнами (!) и резервуарами с песком. Венчает всю новостройку корабельная мачта. Поэтому никто и не ожидал увидеть на подобной сцене актёров в костюмах и гриме, соответствующих 16 веку, где-то в конце которого происходят действия трагедии. Напомним очень вкратце: Отелло - талантливый военачальник, темнокожий, состоящий на службе у Венецианской республики. Он наживает себе опасного врага в лице своего подчинённого, коварного интригана и клеветника Яго, который манипулирует мавром, используя его ревнивый и вспыльчивый характер. В результате мавр из ревности убивает оклеветанную свою Дездемону, белую девушку из высшего общества. Принято считать, что "Отелло" - не пьеса про ревность, а "трагедия обманутого доверия", имеющая также и социальный подтекст.

Роль мавра исполняет Владимир Мясников. Вполне европеоидную внешность его ничем портить не стали, ибо главное тут "не в гуталине". На всех прочих бытовых деталях также не зацикливались. Так как почти все персонажи - военные, то их и одели в шинели без признаков отличия, как у дезертиров, как бы отсылая нас к собирательному образу воинов всех времен и народов. Унификация, интернационализация образов. Солдаты, правители, телохранители с черными зонтиками... Лишний отвод нас от того, в какое именно время происходили события. Потому что описываемые истории случаются всегда. (Правда, несколько гротесковые вороты шинелей и манжеты осторожно намекали на то, что это, все-таки, синьоры).

Подпольный спектакль

Другой чертой современного театра стала своеобразная манера героев появляться и исчезать со сцены - не за кулисы, а в люк, по сути - под пол. Во время одного из показов Лилия Зверева (Эмилия) с такой экспрессией откинула деревянную крышку, что та переломилась надвое. В антракте рабочим сцены пришлось наскоро ремонтировать реквизит.

Мачта же помогала создавать движение, ветер, полет, море, ее со свистом вертели над головами зрителя так, что очень хотелось верить, что она окажется крепче того люка. Так что теперь и спектакли бывают "3D".

Другое интересное решение создателей - хор, шуты, масса почти безликих одинаковых фигурок, ставших живым пластичным материалом, через который на плоской сцене враз вырастали то корабль, то гребцы, то стена, то рой сомнений, то оркестр.

В качестве основного музыкального инструмента выбраны бубны и барабаны. По нервам бьет почти шаманизм этой музыки, где есть и первобытность, и ритм бьющегося сердца.

Конечно, в роли подлейшего Яго прекрасен приглашенный из Красноярска актер Андрей Пашнин. Он был широк и громок. Актер, на всякий случай, лауреат "Хрустальной маски", премии им. В. П. Астафьева, лучший актер 1998 года и т. д. Как сказал Феодори, Пашнин продемонстрировал чудеса владения профессии. В сжатые сроки в абсолютной точности вошел в роль, при этом засыпав режиссера собственными предложениями.

"Ружье выстрелило"

Рядом с Яго, хитрым злодеем, мощь и горячая кровь Отелло оказались сокрыты где-то в глубине - игравший Отелло Мясников, возможно, предстал не таким брутальным мавром, каким его привыкли знать в народе. Здесь он рефлексивный, интеллигентный, даже мягкий. Пушкин говорил про Отелло: "Он от природы не ревнив - напротив: он доверчив". Что, однако, не помешало мавру сделать свое дело. Умерщвление прекрасной невесты произошло даже старшнее, чем если бы он ее привычно удушил. В этом спектакле мурашки у зрителей добыты через дикую битву в бассейнах, ("чеховское ружье" оказалось водяным). Они весь спектакль ходили между теми ваннами на цыпочках, от любви почти летали! К концу действа герои тяжело опустились на землю, в которой Он благополучно Её и схоронил... В довершении Отелло в гробовой тишине зала начал Дездемону закапывать...

Нужно сказать про Татьяну Мамичеву, исполнившую главную женскую роль. Это одна из первых больших её работ. И по признанию режиссёра, Татьяна открыла в себе такой драматический талант, что даже поначалу сама испугалась этого. Вообще хорошо, что никто не испугался: начали и довели до конца такой большой и сложный труд. Такого спектакля у нас действительно еще не ставили. А такого Отелло-мавра не видывали тем более. Не буду делать выводы - пусть читатель сходит в театр и сам все посмотрит!

Александр ШЕСТЕРИКОВ

"Канские Ведомости"14 Май 2010

Черно-белая партия Яго.

Новая постановка Канского драматического театра "Отелло" по пьесе великого английского драматурга Вильяма Шекспира 1564-1616 (к тому же в пересказе (читать в переводе) великого российского поэта Бориса Пастернака) заслуживает, несомненно, особого разговора.

О готовящемся спектакле заявлено было еще в начале сезона, но понятно, что грандиозный проект требует и грандиозной работы - репетиции шли в течение всего года....

Не первый первый раз

Не скрою, с зрительских позиций сомнений было в избытке. Кто выступит в центральной роли? Не окажется ли злодей Яго в исполнении актера Канского театра лубочным персонажем? Не впадет ли в банальность режиссура - в пьесе, играной не одно столетие, так легко повториться, пойти на волне заезженных штампов. Все это порядочно напрягало, страшило и заранее веяло бесконечной скукой. В голове рисовались десятки предположительных режиссерских ходов, но, ни один из них не был совершенен и не пленял воображение.

Заявленные на главные роли артисты Владимир Мясников и Андрей Пашнин (оба из Красноярска) внесли некий интригующий элемент, но далеко не разрешили сомнений - может, даже вызвали новый приступ уныния. По той причине - что если в центре действа выступают актеры которые могут донести слово без потерь, сделать роль "объемной" то значит, режиссура спит, то есть следует по классическому унылому пути, делая ставку на психологию, звучание шекспировской фразы, бесконечно повторяясь и не делая попытки оживить собственное творчество.

Нет, без сомнения, хорошая игра всегда интересна, и уже сама по себе заслуживает внимания, но с другой стороны жизнь, а главное - человеческое существо - так парадоксально устроены, что всегда хочется сверхновизны, сверхобаяния, сверхчувств, чего-то невысказанного, невероятного. Чтобы как в первый и единственный раз.

Итак, посмотрим!

И вот объявлена премьера. Изглоданный сомнениями, я не сразу решился войти в родной зрительный зал. Славный контролер и бесконечный друг всех канских театралов Антонина Тимофеевна успокоила: "Спектакль отличный!". Ей можно верить - у нее интуитивный, но очень правильный взгляд на вещи. Если уж она сказала, то других мнений быть просто не может. Нужно смотреть.

Первые ощущения, первые ассоциации - это не провинциальный спектакль. Это спектакль другого масштаба. Милая наша, добрая, чуть наивная, провинциальная сцена - в ней есть своя масса неведомых столичному жителю достоинств, и я готов ей петь бесконечные оды и дифирамбы, но все таки "Отелло" был иной. Уже первое прикосновение, развернутая программка: постановка - Роман Феодори (Санкт-Петербург), сценография и костюмы - Даниил Ахмедов (Москва), хореография - Наталия Шурганова (Тюмень), ассистент режиссера Максим Астафьев (Барнаул) обещали немалое.

Театральное шаманство

Первые аккорды, первые ритмы будущего спектакля так же были значимы. Под час бессвязные, ломающиеся, дребезжащие словно неловкое выступление средневековых, слепых музыкантов, под час влекущие, докучные, как зазывные крики ярмарочного балаганного паяца, а то и пугающие как выход мрачного, языческого шамана. Они вели в другие джунгли, вносили сумятицу, некоторое удивление в сознание пришедшего зрителя.

Первая фраза Яго настраивала на иронично-отрешенный взгляд, с неяркой грустью с выраженной философией цинизма. Жесткого, но такого узнаваемого земного, выверенного правилами нашего грешного бытия. Как часто и почти незаметно для себя мы бываем такими же Яго. Как часто мы следуем той колеей, что предлагает нам среда, ближний жизненный круг.

Герой Пашнина (Яго) одет в шинель революционной России и напоминает внешне не то шолоховского Григория Мелехова, не то булгаковского Хлудова. Музыканты в черно-белом "домино" как бы относят действие вспять, давая ссылку на драматургическую классику Гоцци, Гальдони, Лопе де Вега, а то и вовсе на римские подмостки. Хлудов же, то есть Яго, вносит современную нотку, настаивая именно на сегодняшнем дне.

Кто здесь правит бал?

Все время задаешь себе вопрос к какому времени относится представленная сцена, но потом, - разве то главное. Во все времена витал некий идеал, какая то светлая мечта кружилась в воздухе, не осуществимая но такая желанная, бесконечно пленяющая нежные сердца. Над ней плакали, ею восхищались, а жили прежним земным и грешным. А разве можно иначе? Витание в облаках - всегда обречено на поражение. Мир устал, циничен, завистлив и равнодушен не об этом ли всегда напоминает жизнь. Всегдашнее расхождение божественного и земного вот весы, на которых раскачивается почти нереальное счастье Отелло. Лукавый кукловод Яго он здесь правит бал. Здесь его вотчина, здесь он единственный гроссмейстер. Ход пьесы все больше напоминает шахматную партию. Черно-белые домино, черно-белые образы довершают сходство с шахматной игрой. Игрой увы, без явного противника - ни Отелло, ни Дездемона (Татьяна Мамычева), ни Кассио (Максим Фадин) не считают себя безмолвной марионеткой. Черно белая партия Яго разыграна, пожалуй, безукоризненно. Все выверено и достоверно в игре Пашнина. Яго улыбается но сочится желчь с его уст, он дружествен, но лжив и зависть единственная его путеводная звезда. Все пророчит ему победу.

Маэстро, урежьте марш!

Нельзя не отметить музыкальность вышедшего спектакля Дмитрий Трегубов (Красноярск), Юлия Сорокина (Канск). Я бы сказал что "Отелло" это по сути музыкальное произведение. Рок-спектакль если хотите. Темпо-ритм заданный изначально бубном поддерживает скрипка подхватывает голос актера, его резкое или напротив мягкое, какое то даже округлое действо. То все становится размерено четким как траурный марш во время чумы, то напевно-надсадным как прощальная песнь. Ритмы завораживают, ритмы чаруют, ритмы кружат голову. "Отелло" пожалуй просто можно слушать как слушают оперу. Вот кроткая речь Дездемоны, вот упрек в голосе Отелло, вот звенящий крик - поднимается темп, доходит до апогея и вновь смолкает журчит как малый ручеек, смеется, дразнит. И эта музыка поражает больше всего. Иногда даже возникает желание услышать песню, что-то вроде рыбниковского "Белый шиповник страсти виновник, краше садовых роз…". Может зритель в определенные моменты и слышит нечто подобное, в том не приходится сомневаться ритмический рисунок очень ярок и необыкновенно пронзителен. Мне под час кажется, что именно музыкальная тема во многом определяет силу и действенность представления, делает спектакль вдохновенным и поистине незабываемым.

Фраза завершающая спектакль имеет какой-то чисто булгаковский акцент и так же музыкальна, как и реплика кота Бегемота. "Пусть грянет туш!", - говорит Яго. И это после всех смертей, явленных зрителю. Что это - насмешка над самим собой, насмешка над происходящим, насмешка над жизнью? Быть может и то и другое и третье, здесь нет места жалости и нет сентиментальности. И музыка звучит.

В Канском драматическом театре состоялась премьера - "Жители города К". Спектакль питерского режиссера, заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии Геннадия Тростянецкого собрал полный зал зрителей, которые уже знали, что это не обычная постановка. Уникальность спектакля - в отсутствии изначального сценария: в его основу легли истории жизни, радости и личные трагедии актеров драмтеатра - Ольги Асауленко, Лилии Зверевой, Ольги Рукосуевой и других. В течение месяца члены труппы встречались с Тростянецким и откровенно рассказывали о самых ярких эпизодах из своей жизни - первой любви, первой драке, измене, сложностях в воспитании дочери. По задумке режиссера, на сцене развернулось сплетение исповедей - радостных и трагических, трогательных и удивительных. Добавим, что в следующий раз спектакль "Жители города К" будет показан в октябре.

Автор: Dj Sasha

"Радио 5" 25.08.2010

В городе К. революция. Театральная

Возможны ли перемены в маленьком провинциальном театре, где жизнь, казалось бы, давным-давно замерла и расшевелить этот сонный уклад никому не под силу? Канский драмтеатр уверенно доказывает, что провинциальность - понятие отнюдь не географическое. И что главное и первоочередное условие перемен - их сильное желание.

Штурмовой прорыв

Еще пару лет назад этот театр был одним из аутсайдеров на театральной карте края. На постановки приглашал лишь малоизвестных красноярских режиссеров (на чьи гонорары ему только и хватало средств). Результаты такого сотрудничества, как правило, не вызывали ни особого интереса, ни острой критики - спектакли, которые канский театр долгое время привозил на краевые фестивали, получались настолько невыразительными, что спорить о них было просто неинтересно. А это, как известно, для театра страшнее, чем самый громкий провал.

Все это прекрасно понимал Владимир Мясников, согласившись два года назад стать директором этого театра. И сделал ставку на громкий старт, заявив в репертуарный план ни больше ни меньше чем "Отелло" Шекспира. Абсолютно не задумываясь в тот момент, есть ли у него исполнители для столь серьезной постановки. Энергичному директору удалось увлечь своей идеей молодого питерского режиссера Романа Ильина. В краевом министерстве культуры, поколебавшись, спектакль поддержали финансово. Хотя в успех проекта мало кто верил - мол, кому в Канске нужен "Отелло"?! Был ли это снобизм мегаполиса или устоявшийся стереотип, что сложным материалом публику в театр нынче не заманишь, - теперь уже не важно. Результат превзошел все ожидания: на всех показах "Отелло" в театре аншлаги, и похоже, что у него серьезные шансы поехать весной в Москву на национальный театральный фестиваль "Золотая маска". Неплохо для театра, о котором еще совсем недавно за пределами Красноярского края никто не слышал.

Новые акценты

Роль Отелло в спектакле Ильина играет сам Мясников (актер по образованию). На роль Яго режиссер пригласил красноярского артиста Андрея Пашнина. И с выбором ключевых фигур не ошибся. Собственно, именно взаимоотношения этой пары - стержень постановки, а Яго в трактовке Ильина неожиданно вообще вышел на первый план. До такой степени, что спектакль было бы справедливо назвать его именем. Да, интриганство Яго - главный двигатель и в самой пьесе Шекспира, именно из-за его навета случилась вся история. Но у Романа Ильина этот герой представлен еще четче, еще острее. В исполнении Пашнина он не обиженная сошка, которая мстит лишь потому, что ее обошли со званием лейтенанта. Здесь он - кукловод, умелый и ловкий манипулятор, который сталкивает людей лбами из любви к своему подлому искусству. И с любопытством исследователя наблюдает, как они попадаются в простейшие ловушки. Ничего нового - Яго играет на самых примитивных страстях. Но как играет! Во время просмотра невольно вспомнилась строчка из песенки Остапа Бендера в фильме "12 стульев": "Разбор грехов моих оставьте до поры, вы оцените красоту игры!"

Любовная линия Отелло и Дездемоны (Татьяна Мамичева) не столь убедительна, актриса заметно уступает своему партнеру. Но 13 ноября канская драма покажет этот спектакль в краевом центре, и Дездемону в нем сыграет одна из самых интересных и глубоких актрис Красноярского театра им. Пушкина Екатерина Соколова. И что-то мне подсказывает, что это будет совсем другой спектакль...

На подлинных историях

К открытию нового творческого сезона театр представил еще две премьеры - сказку "Мэри Поппинс" (также в постановке Ильина) и "Житель города К." (режиссер Геннадий Тростянецкий). Первая уже получила приглашение на Всероссийский фестиваль театрального искусства для детей "Арлекин", который пройдет весной в Санкт-Петербурге. Перспективы второго представляются еще более интересными.

Во-первых, уже то, что за него взялся известный питерский режиссер и педагог Тростянецкий (кстати, учитель Романа Ильина), кажется чем-то фантастическим. Его в Красноярске не могут уговорить на постановку, а он согласился ставить в маленьком Канске! Собственно, ему и принадлежит идея этого необычного спектакля, который построен на подлинных историях канских жителей. Причем многие из них артисты рассказывают со сцены от своего имени, и выглядит это абсолютно естественно. Спектакль пока что неравномерный: если первый акт в нем выстроен почти идеально и местами вызывает шквал эмоций, то второй откровенно провисает - и по динамике, и по содержанию. Рождался он этюдным методом, из бесчисленного множества историй в эту коллективную работу вошла лишь малая часть. И местами отчетливо видно, как не хочется режиссеру расставаться с чем-то зацепившей его историей, хотя она и выпадает из общей канвы.

Есть и еще одна проблема - временная. Львиная доля сюжетных линий - воспоминания героев о прошлом. Что, может быть, близко и понятно старшему поколению зрителей. Но абсолютно необъяснимо для молодежи. Как, например, история о праведном пионере, который случайно узнает, что его мать покупает ворованную дефицитную ткань. И устраивает разгон сначала ей, а потом своей однокласснице, чья мама и принесла с фабрики злосчастные отрезы. Кто такие пионеры, почему обыкновенная ткань местного производства - большой дефицит? Попробуй объясни это юному поколению! Но вопросы эти возникают и требуют ясности.

И все же, несмотря на все спорные моменты в спектакле, сама возможность поработать с таким наставником, как Тростянецкий, - большая удача для артистов, к тому же доселе не избалованных качественной режиссурой. И огромный опыт. В ноябре Геннадий Рафаилович вновь приедет в Канск на вторую режиссерскую лабораторию, а заодно и свой спектакль дошлифует. И думается, настоящий резонанс от его "Жителя города К." еще впереди.

Елена Коновалова

из архива Канского драмтеатра, "Вечерний Красноярск" № 42 (283)

28 октября 2010

Ещё одна громкая премьера нового сезона "Жители города К."

режиссёр лауреат государственной премии РФ Геннадий Тростянецкий.

"И вздрогнет струна забытого."

Спектакль "Жители города К" реж. Г. Тростянецким, в репертуарном плане каннского драмтеатра в новом сезоне занимает особое место. И не случайно - первые постановки прошли при полном аншлаге. По сути, этот спектакль- плоть от плоти прошедшей в минувшем году в Канске театральной лаборатории. Главная идея лаборатории нашла, на мой взгляд, отражение в этом спектакле и стала лейтмотивом.

Смысл канской театральной лаборатории в том, чтобы стереть грань между понятиями "провинция" и "столица" - сказал на итоговой конференции Геннадий Тростянецкий. И дело не в том, где фрукты свежее и продукты вкуснее. Жизнь души человеческой должна быть насыщенной - это главное. Когда актёр Канского театра с гордостью будет выходить на площадку и понимать, что нет диалога между Гамлетом и Офелией, а есть диалог между Гамлетом, Офелией и Иваном Терентьевичем Петровым, который работает на заводе и сидит в зрительном зале, тогда исчезнет понятие "периферия". Поскольку это понятие души…. А не материальное.

"Периферия" как понятие души - лучше не скажешь. Сценическое полотно, созданное Тростянецким в Канске на основе актерских рассказов, во многом созвучно этой мысли. И особо ценно, что в основе этих рассказов лежат не придуманные, а реальные истории. Не длинные, не первый взгляд случайные, мало друг с другом связанные зарисовки повествует о жизни небольшого городка.

Говорить, что это именно Канск, здесь как будто и неуместно - настолько эти истории типичны, настолько общезначимы и общепонятны, что могли произойти и в любом другом городе. Важнее другое - происходящее на подмостках, как ни в каком другом спектакле приближено к зрителю. Вплотную, вот здесь, совершенно рядом. А то вовсе вспыхнет как собственное воспоминание, пробившись из-под спуда лет, наслоений событий и впечатлений. И томительно… и надсадно вздрогнет струна забытого. Это спектакль про всех нас вместе и про каждого в отдельности. И не откликнуться на это или не обратить внимания - равнодушно пройти мимо - мы просто не вправе.

Как сложно бывает выявить проблему в классической костюмированной пьесе…

Какой она окажется далекой и надуманной в постановке зарубежной драматургии…За внешней мишурой, за чехардой зрительских и актёрских штампов сидящий в зале подчас не в силах разглядеть основного, понять ради чего она ставилось…. А тут голая, совершенно открытая сцена, "голые" чувства актёров…. Прямота заданного вопроса -настолько прямо, настолько открыто, что иногда хочется воскликнуть: зачем нужно это душевное раздевание?.... Зачем? Великий русский писатель Лев Толстой сказал, что "откровенность - это золотой фонд человеческих отношений".Откровенничать, понимать свои чувства, понимать чувства идущего рядом мы давно уже разучились. Краткие звонки, лаконичные "эсэмэски", отшлифованные, совершенно безучастные каждодневные приветствия…. Мы даже теряемся, если вдруг кто-то после отработанного и стереотипного "как дела?" начнёт рассказывать о своих человеческих горестях. Впрочем, здесь так же существует общепринятый набор вздохов и киваний головой.

В нашем понимании откровенничать - это, значит, показывать свою слабость….

И то верно - ведь найдётся немало черствых душ, которые расценят открытость как проявление слабости и малодушия и поспешат высмеять и "ударить" в самый неподходящий момент. Главенствует всеобщая мимикрия ради собственного выживания и спокойствия момента. А открыться, встать, что называется, в полный рост - значит на риск на жертву. Выйдя на сцену "без грима", авторы пьесы так же пошли в какой-то мере на риск, принесли себя в жертву. Но ради чего - всеобщего эпатажа, шумихи? Конечно же, нет. Всё это ради обретения зрительского доверия, ради ответной зрительской открытости и той ясности чувств, которые мы оставили где-то там, в незапамятных временах, и, конечно, ради живого диалога. Пожалуй, театру уже давно просто необходим был этот диалог. Мне последнее время начинает казаться, что люди искусства работают только на себя и себе подобных. Театралы играют для театралов, художники устраивают выставки для художников, музыканты играют и сочиняют для музыкантов.

"Жители города К" в этом плане - зрелище особое, и в оторванности от зрительских интересов его не упрекнёшь. Здесь, наоборот, авторы словно делают мощный рывок навстречу зрителю, желая говорить с ним на равных, желая вникнуть в его интересы, желая преодолеть гравитацию профессиональных интересов.

Новеллы актёрских судеб, представленные на суд зрителей, очень разнятся между собой. Вот историческая ретроспектива семьи Сальниковых. Для тех, кто давно знаком с нашим театром, это имя значимо. Георгий Никандрович Сальников - кумир театральных зрителей 60-х. Воспоминания его сына - актёра канского театра Владимира Сальникова - это весомо и значимо даже для города, а не только для любителей театрального искусства. Психологически точна новелла Олега Мичкова - он рассказывает об учительнице. Рассказывает, а зритель невольно открывает другого Олега совершенно не похожего на своего сценического двойника. Анастасия Белопотапова делится воспоминаниями детства. Очень трогательна Людмила Земцова с повествованием о семье, где появилась на свет. Историй много. Ольга Рукосуева, Ольга Смирнова, Лилия Зверева…. И все настолько остро, настолько близко и понятно, что предложенное артистом тут же переплетается с твоими личными ситуациями и жизненными коллизиями. Все эти откровения вызывают (пожалуй, ни у меня одного) желание вдруг сорваться и заговорить: "А вот послушайте, как у меня было!"…. Заговорить о почти незнакомой читателю литературе о родном городе - Геннадий Капустинский, Валерий Ковалев….. Жаль, что их имена не звучат так громко. А ведь это тоже странички этой истории. А сколь эффектно было бы их сценическое воплощение! Мысли растекаются по дереву. И это, наверное, правильно - ты перестаёшь рассматривать театр как нечто инопланетное, бесконечно удаленное от жизни…. Ты говоришь, как с другом, и продолжаешь начатый диалог.

Владимир Колпаков

Страница 12 из 13

Пресса